Грустно. Дождь. Депрессняк.
Началось все с того, что в глубокую депрессию погрузился человек, улыбка на чьем лице для меня - одно из самых важных условий для счастья. Пыталась ему помочь... не получилось. Слишком глубока рана. Да и он, прося о помощи, не принимал ее. Остается в прошлом, живет пустыми надеждами...
Невыносимо, когда понимаешь, что тот, кем ты восхищалась, на самом деле СЛАБ....
Ты понимаешь, что могла бы сделать для него все... Ты кладешь к его ногам сочувствие, дружбу, и, может быть, даже любовь. Но он, с полными слез глазами, просто не замечает - перешагивает и идет страдать дальше. И ты остаешься, кусая губы, отчаянно злясь - не на него, а на себя.
И в какой-то момент ты, словно ударившись головой о низко свисающую ветку, останавливаешься и спрашиваешь: „Родная, не пора ли пожить немного для себя? У тебя разве нет своих проблем? Да здравствует здоровый эгоизм!”...
Зачем замирать чужим сердцем? Болеть чужой душой? Растворяться в другом человеке, если ему это не нужно? Он кричит: „Я одинок!”, но не хочет от этого одиночества избавляться...
Ты могла бы стать для этого человека всем - жилеткой, другом, любовью... Потому что смогла бы его понять, потому что любовь дарует всепонимание, потому что он тебе нужен...
А ты ему - нет.
И как не прийти в бешенство, когда царь вдруг оборачивается жалким бездомным котенком, жмущимся у закрытой двери и жалобно мяукающим „пустите”! Ты отшатываешься, чтобы не видеть это, затыкаешь уши, чтобы не слышать... Этот человек не может, не имеет права быть ТАКИМ!
Обидно, горько; что-то засело в душе, как ядовитое жало. Больно даже не за себя - за него.
И самое обидное, что твоей уверенности жить для себя хватает ровно на один день, пока внутри кипят злые слова... А потом ты встречаешь его — и снова понимаешь, что цепи никуда не делись, вот они, тяжелые, блестящие, что приковали тебя к нему.